Лариса Пасечник.

КЛИЧКИ СОБАК.
НЕБОЛЬШОЕ ИСТОРИКО- ЛИНГВИСТИЧЕСКОЕ
ИССЛЕДОВАНИЕ.

Интереснейшая тема – клички собак. Огромнейший пласт культуры, в котором причудливым образом переплелись исторические и культурные традиции, мода, вкусы, привычки, образование и даже общественно-политическая обстановка в стране. Многие авторы касались этой темы: кто-то беспристрастно анализировал, кто-то делился перлами из своей богатой коллекции собачьих имен, а кто-то ворчал по поводу современных нравов и вспоминал - как замечательно все было в прежние времена. И я не смогла отказать себе в удовольствии погрузиться в этот причудливый мир человеческих фантазий и поблуждать в его лабиринтах. А начинать, пожалуй, следует издалека, еще с XIX века, именно тогда собаководство организовалось и оформилось в ту структуру, с которой мы имеем дело сегодня. До тех пор, пока нет единого стандарта; пока не ведутся племенные книги, в которых регистрируются и таким образом контролируются вязки собак; пока не проводятся выставки, где собак оценивают, поощряя заводчиков работающих в соответствии со стандартом и ставя на подобающее им место оригиналов, имеющих слишком уж своеобразный взгляд на породу, говорить о чистопородном разведении собак можно весьма и весьма условно. Формирование же и развитие традиций в именовании собак следует обязательно рассматривать в связи с отдельными породами или группами пород и потому XIX век вполне подходит как условная точка отсчета.

Наиболее многочисленная и в прежние и в нынешние времена группа собак – это обыкновенные беспородные дворовые собаки. Жизнь у этих псин тяжелая, внешность непрезентабельная, потому и клички давались под стать обладателям – простоваты, порой грубоваты, а главное, не отличавшиеся особым разнообразием. Кличка Жучка даже стала именем нарицательным:

«В салазки жучку посадив…» А.С. Пушкин;

«Какая-нибудь лохматая жучка…лениво потягивается» Л.Н. Толстой.

Чаще всего клички давались исходя из окраса шерсти или особенностей характера собаки: Жулик, Барбос, Черноух, Рыжуха, Белка, Каштанка (наш украинский вариант - Сірко, Рябко) и, наконец, всеобъемлющее, как нельзя точнее определяющее отношение некоторых граждан к дворовым собакам – Кабыздох. Традиции в этой группе можно рассмотреть сразу за весь период, вплоть до сегодняшних дней, потому что никаких особых изменений не произошло. Хоть и добавлялись в каждом десятилетии к небольшому списку новые клички, но, не смотря на наличие Дези, Линдочек и Чарликов главный принцип остался неизменен: однообразие и отсутствие фантазии.

Вторая группа – огромные, злобные сторожевые собаки, потомки мордашей – крупных травильных собак. Держали этих псов в основном купцы и помещики для охраны территории, и для желающих поживиться чужим добром встреча с такой собакой могла оказаться последней в жизни. В кличках этих собак чувствуется явное уважение к силе и мощи животных и подчеркивается их свирепый нрав: Атаман, Султан, Разбой, Волк, Гроза, Шельма.

Третья группа - маленькие декоративные или «дамские» собачки, которых держали в основном знатные дамы: пудели, левретки, шпицы, мопсы, болонки, тойтерьеры. Традиционные клички, представляющие собой простой набор звуков и значимые слова (предметы, понятия) у собак этой группы чаще всего подчеркивали крошечные размеры животного, его беззащитность и явно пытались вызвать умиление у окружающих: Жужу, Мими, Лулу, Мушка, Крошка, Пушок. Часто давались громкие горделивые имена, особой популярностью пользовались герои греческой и римской мифологий, модных в XIX веке, и тут уже просматривалось стремление вызвать восхищение красотой и породностью собаки: Парис, Марс, Аврора, Леда, Флора. Также широко использовались личные иностранные имена: Джим, Том, Молли, Габби.

Четвертая группа – крупные собаки, по сути своей охранные и сторожевые, но содержащиеся в аристократических домах скорее как декоративные, просто для красоты: доги и бульдоги. Клички этим собакам давались по таким же правилам, как и «мелочи» за исключением того, что вместо сентиментальных ноток использовались пафос и величие: Цезарь, Варвар, а к списку мифологических героев прибавились не менее величественные: Геракл, Ахилл, Вулкан, Гея, Гера.

Пятая группа - наиболее любимые и ценимые знатью охотничьи собаки. Как писал Л.П. Сабанеев: «Каждый состоятельный помещик вменял себе в нравственную обязанность держать борзых и гончих, иногда в значительном количестве – сотнями». Традиции именования борзых и гончих уходят в глубокую древность, и в XIX веке происходило лишь развитие и закрепление исторических обычаев. Клички принято было давать в национальном стиле. У борзых имена отражали красоту этих собак, быстроту бега, злобу к зверю: Крылат, Любезный, Злорад, Лебедь, Сударик, Голубка, Удача, Язва. Еще одна очень интересная и необычная традиция появилась в этих породах – использовать в качестве имен глаголы в повелительном наклонении: Терзай, Пылай, Догоняй. Собакам гончих пород в основном давались «музыкальные» клички: Разгром, Набат, Скандал, Звон, Сорока, Канарейка, Тревога, Лютня. Русские охотники ценили голоса гончих даже больше, чем французские парфосные охотники и обращали внимание не только на звучность, но и требовали разнообразия в тоне и тембре – т.е. сложного голоса. Свора подбиралась в первую очередь по голосам, и только во вторую очередь учитывались гонные качества. Дряхлые старики продолжали ездить на охоту с единственною целью – послушать гон стаи.

Намного меньшей популярностью пользовались норные собаки: таксы и английские терьеры, которых держали немногочисленные любители. Так как породы это иностранные, а по характеру своему – большие собаки в компактной упаковке, то и клички им давались по правилам и 3-ей, и 4-ой, групп, но с некоторым уклоном в иностранщину и с намеком на охотничье предназначение: Пиф, Ракер, Вальдман, Норка, Таки, Пуля.

Очень популярны были в России легавые, особенно во второй половине XIX века, когда происходит постепенное сокращение псовых охотников, и молодое поколение дворян по необходимости должно было променять свору на ружье. К концу столетия легавые догоняют по популярности борзых и гончих. Клички даются в традициях созвучных традициям у норных собак: Спорт, Стоп, Том, Тюк-Ток, Кора, Шпилька, Бьюти, Долли. Приблизительно в это же время в Европе, и особенно в Англии и Франции, возникает мода давать легавым имена с приставками в виде аристократических титулов: Сэр Алистер Коннингтон, Лорд Эпсом, Ройял Ден, Коунтес Прим, Принцесс Ирен. А также приставки указывающие местность или город, откуда родом собака: Низо оф Страсбург, Дюк оф Девоншир, Сквайр оф Уптон.

Возможно, со временем подобные традиции появились бы и в Российской Империи, если бы не известные события в начале ХХ века.

«Ненависть простолюдина к привилегированному дворянству, злоупотреблявшему своим исключительным правом охоты и собственности на дичь, которая безнаказанно кормилась на крестьянских полях, была перенесена и на охотничьих собак. Большая часть гончих, а борзые поголовно были истреблены».

Написано это было Сабанеевым еще за два десятилетия до 1917 года и совсем о другой революции – французской. Лишний раз убеждаешься, что в истории все повторяется. У нас, кроме того, пострадали и все остальные породистые собаки. Правда, через несколько лет новые власти опомнились, ведь служебные собаки нужны были и в армии, и в правоохранительных органах, да и к охоте многие новые баре оказались неравнодушны. Так что служебные и охотничьи (естественно, за исключением аристократки-борзой) были реабилитированы. Что до декоративных пород, то отношение к ним было как к бесполезным нахлебникам и содержание таких собак не поощрялось, хотя и не запрещалось. «Декорацию» держали в основном богема и профессура. Новые времена не создали новых филологических традиций в собаководстве, а, скорее, произошел откат от дворянских изысков к «дворянским» в кавычках, т.е. дворняжным. И хотя, со временем, происходили некоторые подвижки, особенно в послевоенное время, но все равно можно сказать, что почти на полвека устанавливается эпоха уныния и единообразия. Бесконечно повторяемые: Дики, Джеки, Мухтары, Полканы, Пальмы, Лады. Оно и понятно, избыток фантазии мог в разные времена стоить обвинений в связях с белой эмиграцией, преклонении перед западом, космополитизме и слишком дорого обошелся бы любителю оригинальничать. Попал мне как-то в руки каталог Харьковской областной выставки 1965-го года, очень интересно было узнать, что самыми популярными декоративными породами в то время были аффен-пинчеры, шпицы, мальтийские болонки и ши-тцу, но вот имена… на каждой странице, в каждой породе одно и то же. И хотя до сих пор есть ностальгирующие по той простоте, следует заметить, что простота эта кажущаяся. Хоть язык ломать не приходилось, но зато ориентироваться в породе было намного сложнее. Попробуй, догадайся – о каком, к примеру, Дике идет речь. То ли о прославленном красавце чемпионе, то ли о великолепном рабочем псе, то ли о молодом неперспективном оболтусе. Охотникам немного помогала, позаимствованная в том же XIX веке, традиция – прибавлять к кличке собаки фамилию ее владельца: Джек Коломонкина, Варька Николаева.

Лично мне этот период с филологической точки зрения совершенно не интересен и я с удовольствием перейду к следующему периоду, ознаменовавшему ломку старых традиций и создание новых.

В 70-х годах минувшего века космополитизм и пр. перестают быть уголовно наказуемыми, хотя пока еще и осуждаются общественностью, но это только подзадоривает желающих бросить вызов этому скучному серому обществу. Плюс к этому – именно в 70-е начинается целенаправленный импорт собак из ведущих зарубежных питомников. Раньше это было достаточно редкое событие, в основном собак приобретали военнослужащие по случаю, либо без документов, либо у малоизвестных даже у себя на родине заводчиков, ориентируясь, прежде всего на невысокую цену.

Иностранные родословные производили сильнейшее впечатление на наших заорганизованных собаководов. Эти длинные клички с приставками von, vom, of, della, de, переводящиеся как «из», но одновременно указывающие и на дворянское происхождение, звучали как чарующая музыка. Первые робкие попытки использовать сложные клички были уже в 70-х, а в 80-х это входит в моду. Самые распространенные варианты – сочетание нескольких личных иностранных имен: Кристофер-Ленард-Жером, Сьюзен-Эрика-Каролина; сочетание понятийных кличек (как русских, так и иностранных) с именами: Граф Родерик, Блэк Джек, Перро Зверобой, Крошка Келли, Лапочка Джейн, Литтл Рафаэлла.

Тогда же рождается и несколько странная традиция совмещать в одном имени совершенно не сочетающиеся слова и понятия, отчего окружающим остается только гадать: какая тут может быть связь? Тут я воспользуюсь известным литературным приемом и предупрежу, что здесь и далее, все клички собак, которые автор приводит в качестве неудачных, нелепых, безграмотных являются вымышленными. Любые совпадения с кличками реально существующих собак случайны, и претензии автором приниматься не будут. Например: Виконт Аттила, Викинг Алтай, Цербер Адмирал Нельсон. Ну не был вождь гуннов (кстати, именно так правильно пишется его имя, а не с удвоенным «л») виконтом, да и сам титул этот появился во Франкском государстве Каролингов лишь 300 лет спустя после нашествия варваров. Викингов хоть и носило по всему свету, даже в Америке они побывали лет на тысячу раньше Колумба, но вот на Алтае их точно не было, и быть не могло по причине удаленности этой горной системы от каких-либо морей, а путешествовать по суше у скандинавов считалось дурным тоном. Последняя кличка, как говорится, без комментариев.

Еще одна, совсем уж скверная привычка, к счастью не ставшая традицией – заимствовать из родословной своей или чужой собаки приставки чужих питомников. Случай по нынешним временам как минимум неэтичный, а по большому счету - повод для судебного разбирательства. Представьте, что в каком-нибудь городе Голопупьевске, местный Мичурин станет продавать полукровок с приставкой вашего питомника. Но, конечно, тут не было со стороны заводчиков никакого злого умысла и желания примазаться к чужой славе – просто не знали. Но со временем разобрались, научились и после вступления в FCI стали регистрировать собственные питомники и заводские приставки. Таким образом, приобщившись к общемировым традициям, мы и пришли к современному, очень неоднозначному, сложному, но при этом необыкновенно интересному, периоду.
Работники клубов собаководства, а также журналисты кинологических изданий, наверняка не раз поминали «незлим, тихим словом» и новомодные веяния, и фантазеров заводчиков. И, тем не менее, современная схема: кличка + название питомника является самой удачной и удобной, не смотря на некоторую громоздкость. Во-первых: теперь уже никого ни с кем не перепутаешь. Во вторых: как это ни странно, но запоминать собак стало гораздо проще. В третьих: повышается информативность родословной. Даже самый известный специалист по породе не может знать всех собак, особенно если порода очень популярна во всем мире. Во многих известных питомниках существует четкое разделение собак на выставочных и племенных. Вторых не очень охотно демонстрируют публике и правильно делают – не все собаководы понимают разницу. Есть еще множество причин, из-за которых нет никакой возможности увидеть кого-то из предков указанных в родословной. Не использовать по этой причине великолепную привозную собаку было бы преступным расточительством. Вот тут и поможет, хотя бы частично, родословная собаки. Потому что о ведущих питомниках у знатока породы есть вся необходимая информация: какой тип предпочитают в том или ином питомнике, каков общий уровень собак, как тщательно проводится выбраковка щенков, репутация и профессионализм владельца и т.д. И если из родословной видно, что владелец очень известного питомника приобрел суку в малоизвестном или вовсе неизвестном питомнике, потом повязал ее со знаменитым кобелем из другого известного питомника, а затем щенка из этого помета взяли в третий известный питомник, то, даже не видя этой суки, мы получаем своеобразное поручительство от трех профессионалов, мнению которых мы доверяем.
К выбору названия питомника собаководы обычно подходят обдуманно, ведь это своего рода визитная карточка, потому, за редким исключением, все варианты можно считать удачными.

В качестве названия для питомника могут быть использованы:

1 Название породы: «Бульдоггер», «Керри Ленд».

2 Имя или фамилия владельца: «Дом Романовых», «От Марины Курановой».

3 Страна - родоначальник породы: «из Маленького Китая», «из Английского Дома».

4 Город или местность, где находится питомник: «Бисер Киева», «Крым-Орлан», «Конотопская Ведьма».

5 Отличительные особенности породы: «Серебряный Дождь», «Блэк Даймонд».

6 Прочие, нейтральные названия, возможно, имеющие сакральный смысл.

Произошли изменения и в выборе кличек. К сегодняшнему дню уже практически сформировались «правила внутреннего распорядка» почти для всех пород.

Две наиболее популярные служебные породы: немецкая овчарка и ротвейлер, на сегодняшний день находятся под жестким патронатом страны родоначальницы – Германии. Немецкие кинологи уверенно держат бразды правления: Всемирные Чемпионаты по породе проводят только на родине, практически единолично определяют пути развития породы и даже установили традиции, по которым собакам следует давать клички. Во всем мире поклонники этих пород придерживаются одного стиля – короткая звучная кличка либо на немецкий манер, либо в национальном стиле плюс название питомника. Действительно, излишняя вычурность совсем не подходит для таких серьезных рабочих собак. Наши собаководы также не выбиваются из общего строя и данную традицию уже можно считать устоявшейся: Борман Мон Сад, Рика Дженестра, Грим Дом Флойда. К неудачным вариантам, пожалуй, можно отнести лишь имена в явно английском стиле, что было бы естественным для жителя туманного Альбиона, но неуместно на берегах Днепра. По-видимому, причина в том, что английский язык у нас в стране более популярен, чем немецкий.

Другие служебные породы немецкого происхождения: доберман, дог, боксер, ризеншнауцер уже давно выпорхнули из-под опеки «родителей» и моду в этих породах наравне с Германией диктуют и другие европейские страны, в особенности Италия и Франция, а немецкий дог в не меньшей степени ассоциируются с еще одной страной - Данией. Потому в кличках этих пород наблюдается полный разгул фантазии – от коротких строгих кличек до очень длинных, витиеватых с использованием разнообразнейших языковых стилей. Есть еще одна интересная особенность: такого количества Графов, Эмиров, Царевичей, Принцев, Виконтов, Баронесс и т.д. какое встречается у догов и доберманов, вы не встретите ни в одной другой породе, такая вот дань аристократическому экстерьеру.

Для очень многочисленной группы английских и американских пород, включающей в себя овчарок, терьеров, декоративных и охотничьих собак, наши собаководы дружно выбрали единый стиль – истинно английский. Клички на родном языке достаточно редки, чаще всего встречаются у американских стаффордширских терьеров и чуть реже у ретриверов и мастифов. К счастью в эту группу не вошел англичанин от кончика носа до кончика хвоста, да еще и любимец английской королевы – вельш-корги. Было бы величайшей ошибкой - не поэксплуатировать такую выдающуюся внешность для полета фантазии и использовать для имени эти неудобоваримые английские слова и сочетания. Хотя ничего не имею против сложившейся традиции, можно даже сказать, что традиция очень хорошая, но все же добавлю маленькую ложку дегтя. Если взять любой выставочный каталог и читать подряд клички собак всех английских пород (можно также и других, названных на английский манер), то через какое-то время ловишь себя на мысли, что многократно повторяешь десятка три известных слов, только в разных сочетаниях. Объясняется это и несовершенным знанием английского языка многими собаководами, и недостаточно изученными традициями в именовании собак этих пород у себя на родине. В Англии и Америке немножко по-другому называют собак, так что у наших «англичан» есть простор для развития и совершенствования.

Группа отечественных пород за прошедшие десятилетия пополнилась новыми представителями, а некоторые породы, наоборот, канули в Лету. Из многочисленной группы борзых до сегодняшнего дня сохранились лишь русская псовая и хортая и, хотя возрождение этих пород началось лишь в 70-е годы минувшего века, но клички собакам сразу же стали давать в тех старинных традициях. И сейчас истинные поклонники этих пород ведут активную разъяснительную работу среди простых любителей и пропагандируют бережное отношение к историческому наследию.

Разведение собак гончих пород у нас практически не прерывалось, не прервались, к счастью, и «музыкальные» традиции, по сей день охотники используют те же, хорошо известные с прежних времен, клички. А вот у еще одной группы относительно новых, по крайней мере для европейской территории, пород – лаек, не все так гладко. Хотя использовать в качестве кличек для лаек слова, подчеркивающие сибирские корни очень удачное решение, но хотелось бы несколько большего разнообразия в тех же рамках. В каталоге крупной выставки в любой из пород лаек обязательно обнаружишь трех-четырех Амуров и Байкалов, и две-три Тайги и Умки. А если учесть, что эти и еще несколько других кличек не единожды встречаются еще и в родословных этих собак, то можно только посочувствовать специалистам, работающим с породой.

Место мордашей сейчас занимают три породы овчарок: кавказская, среднеазиатская и южнорусская. Для двух первых пород традиционны восточные мотивы: Басмач Акташ-Кала, Батыр Великий Хан, Тимур, Фирюза Казах-Ит; для ЮРО – национальные: Бабай Лютый, Роксолана Крым Дюльбер, Боярыня Лютая.

И совсем уж новичок в группе отечественных пород – черный терьер. Традиция называть этих собак в национальном стиле появилась лишь в последние годы, еще несколько лет назад можно было встретить явно не подходящие породе иностранные клички, к счастью все это уже в прошлом. Поклонники этой породы сумели найти свой индивидуальный стиль, перекликающийся с другими отечественными породами, но при этом все же остающийся достаточно оригинальным: Исполин с Алмазного Острова, Витязь Могучий Данила, Зореслав Княжич Ночь на Купалу, Сладка Ягода с Теплых Звезд, Царь Девица с Теплых Звезд.

Многочисленная группа экзотических пород, в которую я скопом записала и китайские, и французские, и итальянские, и бразильские, и японские (всех не сосчитать) породы. Хотя в каждой породе играют по своим правилам, но общее для всех стремление - подчеркнуть индивидуальность, необычность, «национальность» породы. Очень удачны, на мой взгляд, клички, которые точно подмечают суть данной породы, даже слыша кличку собаки впервые можно, применив дедуктивный метод, догадаться о какой породе идет речь. Совершенно ясно, что Дон Конкистадор дель Бохес – это фила, а Дон Фабрицио делла Кентавро – мастино, Белое Чудо Льдинка – конечно же, самоед, а Юкагира с Голубой Звезды – хаски.

Группа маленьких собак также достаточно «разношерстна», тут есть и отечественная порода – московский тойтерьер, и экзотические китайская хохлатая и мексиканская голая, одновременно: маленькая собака, англичанин и охотник – фокстерьер, и прочая, прочая, которым могут давать клички по правилам вышеуказанных групп, но чаще всего называют по единым правилам для всей «мелюзги». А правило это простое – для маленькой собачки требуется исключительно большая фантазия. И фантазия бьет ключом, какие только забавные клички не встретишь: пудели Мое Сердечко Сорванец, Яркий Лучик из Долины Грез; вельш-корги Паштет Мон Сад; цвергшнауцер Сахарный Кавалер с Таганьего Рога; китайская хохлатая Волшебная Лошадка Барбарис; силихэм Луговая Ромашка из Аленушкиной Сказки.

Для меня образцом хорошего вкуса и тонкого чувства юмора являются клички миниатюрных гладкошерстных такс из питерского питомника «Лисий Нос». Прибавьте мысленно к этим именам приставку Лисьего Носа- и читается как поэма: Опасная Красотка, Артишок Кузя, Патриот, Глубина Эмоций, Баловень Судьбы, Эка Штучка, Избалованная Дочка, Знак Качества, Засланный Казачок, Юнкер Толстой, Уютная Роскошь, Джазовая Импровизация, Шоколадный Блюз, Веснушка, Муха-Цокотуха, Гамлет Карапетович, Вип Персона .

Сочетание фантазии и хорошего вкуса совершенно обязательно, и это касается не только маленьких пород, но и всех остальных, в противном случае получается нечто совершенно несуразное. Создается впечатление, что некоторые владельцы, называя собак, преследуют одну-единственную цель – поразить в самое сердце других собаководов. И надо сказать, что это удается, правда, совсем не в том смысле, в котором бы им хотелось. Излишняя претенциозность, вычурность, перенасыщенность красочными эпитетами, особенно если класс собаки явно не дотягивает до заявленных авансом достоинств, выглядит смешно и даже жалко. А некоторые собаководы, наоборот, опускаются до откровенной вульгарщины: Зинка Картинка, Алка Нахалка, Эротика и пр., что особенно дико смотрится в породах изысканных и оригинальных.

Кроме отличительных для каждой породы особенностей есть и целый ряд общих для всех собак тенденций и модных веяний. По ходу статьи я упомянула практически все категории, но все же перечислю их еще раз, уже по порядку:

1 Личные имена

2 Значимые слова, клички-понятия
3 Мифологические герои и существа

4 Географические названия

5 Клички, представляющие собой простой набор звуков

6 Клички, характеризующие отличительные особенности характера или внешности собаки с использованием имен прилагательных и глаголов

7 Названия других животных

8 Имена литературных и кино- героев

9 Имена популярных людей: исторических личностей, киноактеров, певцов, музыкантов, художников, спортсменов, фотомоделей, кутюрье и т.д.

Из этого списка мы обошли вниманием два последних пункта. Использование имен литературных и кино- героев сейчас в большой моде и предлагаемый диапазон чрезвычайно широк: от милого мультяшного Винни-Пуха до грозного Влада Дракулы. Единственное, на что следует обращать внимание - соответствие собаки выбранному имени. Потому что левретка Винни-Пух - это уж слишком парадоксальный ход мысли. Если назвать Дракулой стаффордширского терьера, то это будет констатация факта, если так назвать тойтерьера, то это уже юмор, а если золотистого ретривера – чушь несусветная.

Не менее популярны и имена известных личностей, связано это с тем, что отношение к собакам давно уже перестало быть потребительским и собака в современном мире все чаще воспринимается как равноправный член семьи, друг. Есть и тут одно небольшое недоразумение, очень часто имена коверкают. Непонятно, отчего это делается: то ли от безграмотности, то ли оттого, что человек считает неприличным называть чьим-то именем собаку. Но как ни назови, хоть Бильмандо, хоть Алан Дилон, все равно всем понятно кого имели в виду. Если кто-то считает это оскорбительным, то не стоит вообще прибегать к подобной практике, а иначе – получается оскорбление вдвойне. Кстати, сам Делон является заядлым собачником и всем своим собакам в качестве приставки дает свою фамилию.

* * *

Все же собаки стоят того, чтобы заводчики и владельцы выбирая имена своим щенкам, вспоминали об исторических и современных традициях в породе, а также демонстрировали фантазию, вкус, такт, здравый смысл. Это наш нравственный долг перед людьми создавшими и сохранившими каждую из пород. Мы получили в наследство не только собак, но еще и ту культурно-историческую ауру, сопровождающую породу и наша обязанность хранить ее, не сколько слепо копируя имена из прошлого, столько развивая в нужном ключе, но на современный лад.

Очень понравился  рассказ, думаю сюда его тоже можно выложить.

автор Paul Villard, сокращенный перевод

Я был совсем маленьким когда у нас в доме появился телефон- один из первых телефонов в нашем городе. Помните такие большие громоздкие ящики-аппараты?
Я был еще слишком мал ростом чтобы дотянуться до блестящей трубки, висевшей на стене, и всегда зачарованно смотрел как мои родители разговаривали по телефону.
Позже я догадалася, что внутри этой удивительной трубки сидит человечек, которого зовут: Оператор, Будьте Добры. И не было на свете такой вещи, которой бы человечек не знал.
Оператор, Будьте Добры знал все- от телефонных номеров соседей до расписания поездов.
Мой первый опыт общения с этим джином в бутылке произошел когда я был один дома и ударил палец молотком. Плакать не имело смысла, потому что дома никого не было, чтобы меня пожалеть. Но боль была сильной. И тогда я приставил стул к телефонной трубке, висящей стене.
-Оператор, Будьте Добры.
-Слушаю.
-Знаете, я ударил палец... молотком.....
И тогда я заплакал, потому что у меня появился слушатель.
-Мама дома? -спросила Оператор, Будьте Добры.
-Нет никого, - пробормотал я.
-Кровь идет?- спросил голос.
-Нет, просто болит очень.
-Есть лед в доме?
-Да.
-Сможешь открыть ящик со льдом?
-Да.
-Приложи кусочек льда к пальцу, -посоветовал голос.

После этого случая я звонил Оператору, Будьте Добры по любому случаю.Я просил помочь сделать уроки и узнавал у нее чем кормить хомячка.

Однажды, наша канарейка умерла. Я сразу позвонил Оператору, Будьте Добры и сообщил ей эту печальную новость. Она пыталась успокоить меня,но я был неутешен и спросил:
- Почему так должно быть, что красивая птичка, которая приносила столько радости нашей семье своим пением- должна была умереть и превратиться в маленький комок, покрытый перьями, лежащий на дне клетки?
-Пол, -сказала она тихо, - Всегда помни: есть другие миры где можно петь.
И я как то сразу успокоился.
На следующий день я позвонил как ни в чем не бывало и спросил как пишется слово "fix".

Когда мне исполнилось девять, мы переехали в другой город. Я скучал по Оператору, Будьте Добры и часто вспоминал о ней, но этот голос принадлежал старому громоздкому телефонному аппарату в моем прежнем доме и никак не ассоциировался с новеньким блестящим телефоном на столике в холле.
Подростком, я тоже не забывал о ней: память о защищенности, которую давали мне эти диалоги, помогали в моменты недоумения и растерянности.
Но только став взрослым, я смог оценить сколько терпения и такта она проявляла, беседуя с малышом.

Через несколько лет после окончания колледжа, я был проездом в своем родном городе. У меня было всего пол-часа до пересадки на самолет.
Не думая, я подошел к телефону-автомату и набрал номер:
Удивительно, ее голос, такой знакомый, ответил. И тогда я спросил:
-Не подскажете ли как пишется слово "fix"?
Сначала - длинная пауза. Затем последовал ответ, спокойный и мягкий, как всегда:
- Думаю, что твой палец уже зажил к этому времени.
Я засмеялся:
- О, это действительно вы! Интересно, догадывались ли вы как много значили для меня наши разговоры!
-А мне интересно,- она сказала,- знал ли ты как много твои звонки значили для меня. У меня никогда не было детей и твои звонки были для меня такой радостью.
И тогда я рассказал ей как часто вспоминал о ней все эти годы и спросил можно ли нам будет повидаться, когда я приеду в город опять.
-Конечно, -ответила она,- Просто позвони и позови Салли.

Через три месяца я опять был проездом в этом городе.
Мне ответил другой, незнакомый голос:
-Оператор.
Я попросил позвать Салли.
-Вы ее друг? -спросил голос.
-Да, очень старый друг, - ответил я.
-Мне очень жаль, но Салли умерла несколько недель назад.

Прежде чем я успел повесить трубку, она сказала:
-Подождите минутку. Вас зовут Пол?
-Да
-Если так, то Салли оставила записку для вас, на тот случай если вы позвоните... Разрешите мне прочитать ее вам? Так... в записке сказано:
" Напомни ему, что есть другие миры, в которых можно петь. Он поймет."
Я поблагодарил ее и повесил трубку.

В начале 90-ых годов один ужасно научный и неимоверно популярный
Американский журнал опубликовал вот такую статью:

"В последнее время, исследователи открыли факт заражения наших
водопроводных систем опасным химикатом. Этот химикат бесцветный,
безвкусный, не имеет запаха, и полностью растворяется в воде.
Правительство не предприняло никаких попыток регулирования этого
опасного заражения. Данный химикат называется дигидрогенмоноксид
(Dihydrogenmonoxide).
Химикат используется для следующих целей:

- В производстве как растворитель и охладитель
- В ядерных реакторах
- В производстве пенопласта
- В огнетушителях
- В многих химио- и био-лабораториях
- В производстве пестицидов
- В добавках к junk-food и прочих продуктах

Опасности, представляемые химикатом:

- Химикат преобладает в кислотных дождях
- Действует на эрозию почвы
- Ускоряет коррозию и вредит большинству электроприборов
- Долгий человеческий контакт с твердой формой химиката приводит к
серьезным повреждениям кожи
- Контакт с газообразной формой химиката приводит к сильным ожогам
- Вдыхание, даже небольшого количества, грозит смертельным исходом
- Химикат обнаружен в злокачественных опухолях, нарывах, язвах и прочих
болезнях
- Химикат развивает наркозависимость; жертвам при воздержении от
потребления химиката грозит смерть в течении 168 часов
- Ни один известный очиститель не способен полностью очистить воду от
этого химиката.
Несмотря на эти опасности, химикат активно и безнаказанно используется
индустриальными гигантами. Многие корпорации ежедневно получают химикат
тоннами через специально проложенные подземные трубопроводы. Люди,
работающие с химикатом, как правило не получают спецодежды и
инструктажа; отработанный химикат тоннами выливается в реки и моря.

Мы призываем население проявить сознательность, и протествовать
дальнейшему использованию этого опасного химиката".

В течении недель, статья вызвала фурор у населения. Тысячи митигантов
вышли с плакатами с требованиями немедленно прекратить использование
дигидромоноксида, а один предпреимчивый кандидат в мэры города Алисо
Виеджо, штат Калифорния, даже выступил с обещаниями запретить
распространение химиката в случае его избрания.

Когда открылась правда, скандал был неимоверный. Опубликовавшего статью
уволили из редакции, мэр с треском проиграл кампанию, а журнал даже
хотели судить, но судья отклонил жалобу, учтя аргумент защиты, что все
написаное в журнале абсолютная правда."
Страшно!
Для тех кто как и я далек от химии:
дигидромоноксид = dihydromonoxide = H2O =
обыкновенная питьевая ВОДА.

Американцы выбрали кота мэром города

Жители американского города Шарон, что в штате Висконсин, избрали своим мэром кота по имени Фрэдди. Обычный будничный день городского головы начинается с сытного ужина, после него, Фредди встречается со своими посетителями и инспектирует город. После полудня у мэра по распорядку сон.
Началась эта история с того, что работница городской мэрии подкармливала маленького котёнка, который постоянно вертелся у мэрии. Котёнок стал ежедневно ждать женщину утром у входа в здание. Жители городка полюбили кота и сделали его талисманом города. Но, чем дальше, как известно – тем лучше.
После талисмана города, Фредди ожидала новая ступенька в карьере – должность мэра.
Город Шарон довольно странноватый. У них, на полторы тысячи жителей, существует ещё и собственный президент. Правда, президент у них, как ни странно, человек. Но рыжий мэр Фредди для них вне конкуренции. Встретить мэра на улице, считается честью. Даже машины останавливаются, когда мэр переходит дорогу, и ждут пока он пройдёт. И никто не жалуется на злоупотребление служебным положением.

надеюсь ни кого не оставит равнодушной эта статья

http://kp.ua/daily/251011/307960/

Три девушки – Красавица, Симпатичная и ТакСебе – собрались вместе встретить Новый год. Наготовить калорийного и холестеринового, сказать «прощай, талия!» и встретить.

Накануне Красавицу бросил эффективный менеджер. Думал, она секретарша на кафедре. И предстоящая защита диссертации «Некоторые следствия из теоремы Рисса об общем виде линейного ограниченного функционала в гильбертовом пространстве» повергла его в недоумение и ужас. Отреагировал так: - Ты чё? Совсем дура?! И растворился в бизнес-пространстве, в котором ему было привычнее, чем в гильбертовом.

А мама Витеньки сказала сыночку: - Она возится с отстающими в развитии, ты же умный мальчик, подумай, какие у неё будут дети - уроды и дебилы, дебилы и уроды!
И умный Витенька удалился искать объект, достойный Витенькиных первосортных генов.

Что касается ТакСебе, то её и бросать было некому. На улице с ней не знакомились, дома выкройки, заказчицы, примерки. Разве что перейти на пошив мужских костюмов.

- Зато мою статью знаете кто заметил? - сказала Красавица, разделывая карпа. – Это как если бы тебя, Любаша, похвалил какой-нибудь дольчегабана, а Янку выбрали в макаренки.
- Зато у меня Илюша с Сонечкой заговорили! - сказала Симпатичная, запихивая гуся в духовку.
- Зато я Галине Марковне, соседке, такой костюм сшила, сказка, а не костюм, её голландский старичок прям обомлел, предложение сделал, - сказала ТакСебе, взбивая белки для торта.
– Пенсионерки и то устраиваются, - желчно заметила Красавица, а Симпатичная и ТакСебе дружно вздохнули, согласившись, что на свете счастья нет, да и с покоем как-то не складывается.

В 11:05 сели за стол.
В 11:20 приехала бригада Скорой помощи. Красавица, Симпатичная и ТакСебе клялись, что не вызывали, доктор грозил штрафом за ложный вызов, а сам всё косился на Симпатичную и салатики.
В 11:45 снова настойчиво позвонили. Три милиционера с автоматами. Снова клялись. Капитан орал на тему «у людей праздник, там, может, уже грабят, а вы тут развлекаетесь!». Потом глянул на Красавицу, на румяного гуся, снова на Красавицу и строго сказал: - Больше так не делайте! Нехорошо!
- Кто ещё не охвачен – газовщики и пожарники? – задумчиво спросила Красавица. – Ничего себе праздничек получился. Руки бы шутнику поотрывать!
В 12:35 Симпатичная выглянула в окно, побледнела и медленно обернулась к ТакСебе и Красавице: - Девочки, вы будете смеяться, к нам опять гости! Гасите свет, никому не открываем!
Дверь вышибли в 12:39. Главный пожарник гаркнул: - Мы звонили! Кто хозяин?!
ТакСебе сказала: - Я хозяйка. Мы никого не вызывали, честное слово! Может, вы тортика хотите? Или гуся? Карп ещё есть, – и заплакала. И стояла растрёпанная, перепуганная, с мокрыми блестящими глазами, в дивном платье, сшитом из неземной красоты шёлка, что привезла ей в знак благодарности Галина Марковна, соседка. Такая хорошенькая, милая и растерянная, что главный пожарник замолчал, а потом буркнул: - Слесаря завтра вызовите.

Дверь кое-как прислонили, для надёжности подпёрли комодом.
– Девочки, - всхлипнула ТакСебе, - представляете, какой у нас новый год будет, раз мы его так встретили?
Красавица и Симпатичная зарыдали в унисон. И плакали до половины пятого утра. С перерывами на запивание горя. Гусь с карпом и тортиком остались нетронутыми.

В начале второго Симпатичная с трудом оторвала неподъёмную голову от подушки и прислушалась. В прихожей явно кто-то был. Она растолкала ТакСебе и Красавицу и страшным шёпотом сообщила: - Там воры! Квартиру обносят! Чёрт, и милицию не вызовешь, не поверят! Давай, не робей, отобьёмся!
Симпатичная схватила портновские ножницы, Красавица вазу, а ТакСебе тяжелую настольную лампу.
- Ну, на раз-два-три. Раз-два-три!
И с диким визгом они выскочили в прихожую, насмерть перепугав пожарника, доктора и капитана. Капитан аж молоток выронил на ногу доктора.
Отдышавшись, пожарник сказал: - Девушки, вы кого угодно в гроб вгоните! Какой слесарь первого января, они все в лёжку, с дежурства ехал, дай, думаю, помогу. Зашёл, вы спите, ну я и начал потихоньку. А тут и мужики подтянулись, говорят, знакомые ваши. Минут десять, всё готово будет. Кстати, а что там с гусями и карпами?

И до сих пор Красавица, Симпатичная и Хорошенькая не знают, что счастьем своим обязаны хулигану Егору из 46-ой квартиры. Хулиганские папа с мамой поехали поздравить дедушек с бабушками, строго-настрого наказав сидеть дома и на улицу носа не высовывать. Он практически и не высовывал. Разве что сбегал три раза на улицу, к телефону-автомату. Не со своего ж мобильника звонить, чтоб отомстить этой фифе с пятого этажа, которая наябедничала родителям про подожжённый почтовый ящик.
©drevo-z

Давненько я не выкладывала интресных рассказов

Душа собаки. Бруно Травен

Как-то после обеда, когда часы на соседнем магазине пробили пятнадцать часов тридцать минут, месье Ле Бланк, француз, владелец кафе на Калле де Боливар в Мехико-Сити, заметил среднего роста черную собаку, сидящую около постоянно открытой двери. Она устроилась, не мешая посетителям. Собака смотрела кроткими темными глазами прямо на Ле Бланка, и в этом спокойном взгляде светилось истинное дружелюбие. Более того, собака сидела с такой веселой рожицей, какая бывает иногда у старых бродяг, никогда не теряющих чувство юмора, даже если их спустили с черной лестницы или облили с головы до ног водой.

Через несколько минут скорее случайно, чем нарочно, француз, оставив работу, еще раз посмотрел на собаку. Пес, поймав этот взгляд, отвечал веселым вилянием хвоста, смешно наклонив голову набок и открыв пасть. Ле Бланку показалось, что собака дружески ему улыбается, и он не мог отказать себе в ответной улыбке, почувствовав теплый лучик солнца, прикоснувшийся к его сердцу.

Теперь, чаще работая хвостом, собака встала, тут же села опять и, сидя, придвинулась ближе к двери, но не вошла в помещение. Француз, усматривая в поведении голодной уличной собаки большой такт, уже не смог сдерживать свои чувства. С полупустой тарелки в руках проходившей мимо официантки он схватил ромштекс, к которому гость, очевидно, не очень голодный, едва притронулся. Подняв сочный кусок двумя пальцами, он уставился на собаку и приглашающе помахал куском, давая ей понять, что можно войти взять мясо. Собака увидела и поняла приглашение и завиляла теперь не только хвостом, но и всей задней частью, открывая и закрывая пасть, часто облизываясь, будто кусок находился уже у нее во рту. Она теперь точно знала, что кусок предназначен ей, но не вошла в кафе, а осталась сидеть у двери. Француз, больше заинтересованный собакой, чем своими гостями, покинул место за стойкой, отнес кусок к двери, повертел им перед носом собаки и наконец опустил ей в пасть.

Собака взяла кусок без спешки, глядя с благодарностью на француза, отошла от двери и улеглась на тротуаре под окнами кафе. Там она спокойно съела ромштекс.

Когда собака закончила свой обед, она встала, подошла опять к двери и терпеливо стала ждать внимания француза. Поймав долгожданный взгляд, она поднялась, весело виляя хвостом, смешно улыбнулась, вызвав восторг француза, замотала головой, хлопая ушами, повернулась и ушла.

Ле Бланк, увидев собаку, возвращающуюся к двери, был уверен, что она хочет получить второй лакомый кусочек. Но когда он дошел до двери, держа в руке куриную ножку, собака уже исчезла. Наконец он понял, что второй раз собака появилась у двери по единственной причине: чтобы поблагодарить его.

К концу дня француз забыл этот случай. Он смотрел на эту собаку, как на любую другую из тех уличных собак, что посещают рестораны в поисках пропитания. Иногда они нахально садятся перед посетителями и клянчат куски, пока их не выгонит официантка. Но на следующий день, точно в это же время, в пятнадцать тридцать, собака опять сидела у открытой двери кафе.

Француз увидел ее и улыбнулся ей, как хорошей знакомой. Собака ответила своей веселой усмешкой. Она чуть приподнялась, как и вчера, завиляла хвостом в знак приветствия и еще шире раскрыла пасть, свесив розовый язык набок. Француз закивал головой, приглашая собаку войти и получить свой бесплатный обед около бара. Она приблизилась на полметра к двери, но, как и вчера, отказалась войти.

Француз, подняв руку, посмотрел на собаку и дал ей понять, что надо подождать. К его удивлению, собака поняла эту жестикуляцию, чуть отошла от двери, легла на асфальт, положив голову между передними лапами, и стала наблюдать за французом, очень занятым в это время.

Спустя пять минут официантка несла поднос, наполненный тарелками, только что собранными со стола, на кухню. Ле Бланк подозвал ее, выбрал хороший кусок мяса и подошел к собаке, держа перед ее носом. Собака взяла его нежно, как из рук ребенка.

И так же, как вчера, она спокойно и беззаботно легла на асфальт под окнами кафе, наслаждаясь хорошим обедом. Тут француз вспомнил о странном способе собаки благодарить и вознамерился узнать, является ли эта странная форма благодарности сиюминутной идеей или хорошо продуманным поведением.

Ле Бланк только было задумал поспорить с одним гостем на десять песо о собаке, приходящей после обеда к двери благодарить, но увидев ее тень у двери, понял, что опоздал. Не поворачивая лица к собаке, он следил искоса глазами за ее поведением. Собака сидела недалеко от двери и ждала взгляда человека. Но тот нарочно занялся полками, где стояли стаканы, бутылки, консервы, сигареты. Иногда он проверял кассу, наблюдая за собакой незаметно для нее. Его действительно интересовало, сколько времени собака будет там сидеть с единственной целью — поблагодарить его. Четыре, возможно пять минут прошли таким образом, когда француз решил заметить присутствие собаки.

Он выпрямился и уставился на собаку. Та встала, весело повиляла хвостом, наклонив голову и улыбнувшись, повернулась и ушла.

С тех пор француз всегда оставлял особенно сочные и вкусные кусочки для собаки. Теперь она приходила каждый день и появлялась у двери так же точно, как начинаются бои быков в Мехико. Ровно в половине четвертого Ле Бланк, временами глядевший на дверь, замечал там собаку. Так прошло несколько недель без изменений в поведении собаки, в ежедневных визитах, в получении кусочков и благодарности перед уходом из кафе. Француз смотрел на собаку как на самого постоянного гостя, в некотором роде приносящего ему счастье. Каждый день собака приходила так точно, что француз мог бы сверять по ней часы.

Эта черная, нечесаная, неухоженная уличная собака уже могла быть абсолютно уверенной в гостеприимстве Ле Бланка, а все же она не изменяла своего тактичного поведения. Никогда она не входила в кафе, хотя француз неоднократно давал ей понять, что можно войти и пообедать спокойно у его ног. На самом деле человек хотел бы иметь собаку все время возле себя. Она бы выгоняла непрошеных уличных собак из кафе, охраняла ночью от возможных воров. Признаться, Ле Бланк полюбил эту собаку.

В последнее время, подавая собаке кусочки, он любил погладить ее, слегка шлепнуть по спине, тихонько подергать за уши. Собака терпеливо с куском в зубах ждала, пока Ле Бланк не кончит свои нежности и не уйдет опять за стойку. И только после этого собака отходила от двери и по обыкновению ложилась на асфальт доедать свой обед. Как всегда, насытившись, она вставала, шла к двери, ждала взгляда Ле Бланка, виляя хвостом, улыбалась, открывала пошире пасть, как бы говоря: «Спасибо огромное, до завтра в это же время». А потом, как всегда, поворачивалась и уходила. Куда, француз не знал.

Однажды у Ле Бланка был ужасный скандал с одним гостем, сломавшим себе зуб о черствый хлеб. Гость пригрозил Ле Бланку подать на него в суд для возмещения ущерба в 10 000 песо. Взбешенный француз выгнал официантку, и несчастная девушка спряталась в темном углу кафе, где горько заплакала (что было при таких обстоятельствах вполне понятно). Конечно, она должна была заметить, что хлеб черствый, но, с другой стороны, не могла же она проверять каждую булку своими пальцами. Но это была не только ее ошибка, ведь гость, взяв хлеб, не мог не почувствовать его каменное состояние. Как бы то ни было, подавала хлеб она, и поэтому за это отвечала.

Действительным же виновником был булочник, нарочно или по ошибке подсунувший черствую булку к свежим. Когда наконец Ле Бланк это понял, он поднял трубку телефона и кричал булочнику, что он сейчас с револьвером в руках нанесет ему визит и убьет этого проклятого, богом забытого, невнимательного тестомесителя, как зачумленную крысу, не заслужившую лучшего, и что булочник до конца своих дней останется проклятой вонючей крысой. Булочник ответил тирадой отборных словечек, относящихся и к матери Ле Бланка, которую он вовсе не знал, словечек, которые заставили бы так покраснеть церковные стены, что пришлось бы заново освятить церковь, очищая ее от ужасной скверны. Оживленная беседа кончилась тем, что Ле Бланк бросил трубку телефона с такой силой, что он обязательно бы разбился, если бы инженеры не предвидели проявления таких человеческих страстей и не учли это, конструируя аппарат. С лицом, красным как помидор, француз вернулся на свое место, а когда случайно взглянул на дверь, он увидел там старого дорогого друга, черную собачку, ожидавшую свой обед.

Пес спокойно сидел у двери, весело виляя хвостом и улыбаясь другу своей особенной улыбкой, зная, что она так нравится владельцу кафе. А разгневанный Ле Бланк, замученный вечными заботами, состарившими его раньше времени, тревогами и руганью, в слепой ярости неожиданно и бессознательно схватил жесткую булочку, лежащую перед ним, и изо всех сил швырнул ее в голову собаки. В дальнейшем он сам не мог понять, зачем он это сделал. Нет сомнения, что пес видел движение француза, схватившего булку, так как постоянно следил за ним глазами, пока сидел у двери, и понял, что булка была направлена в него. Пес, живущий тем, что находил на улицах, и поэтому привыкший в своей суровой жизни к побоям и ударам, умел избегать их. Легкого движения головы было бы достаточно, чтобы увернуться от летящей булки. Но он не шевельнулся. Он устремил свои теплые карие глаза на француза и несколько секунд сидел неподвижно, словно парализованный, но не ударом, а скорее удивлением, не веря, что такое могло случиться. Булка теперь лежала у его передних лап, и пес смотрел на нее изучающим взглядом. Он ждал, что булочка, как живое существо, сейчас сама подпрыгнет, показав ему, что его глаза ошиблись. Потом он перевел взгляд с булочки на лицо француза. Не было обвинения в этих глазах, а была глубокая, глубокая грусть… Грусть того, кто был безгранично уверен в дружбе и вдруг неожиданно и необъяснимо обманут.

И тут француз мгновенно осознал всю чудовищность содеянного. Он словно окаменел, глубоко потрясенный чувством, как будто совершенным им убийством человеческого существа. Как от удара, он выпрямился и пришел в себя. Несколько секунд он смотрел потерянно на пса, как на привидение.

Пес медленно встал, мотая головой, шлепая висячими ушами, как обычно перед уходом, повернулся и ушел.

Француз, увидев уходящего пса, сбитый с толку, махал руками в воздухе, как во сне. Вдруг он увидел мужчину, сидящего вблизи бара и вонзившего вилку в сочный кусок мяса, только что поставленного перед ним. Решительным движением француз схватил мясо с тарелки крайне удивленного гостя (который с ужасными воплями вскочил и энергично выразил возмущение нарушением конституционного права гражданина спокойно есть свой обед; при этом он призывал в свидетели всех присутствующих гостей). С куском в руке француз выскочил из кафе. Окинув быстрым взглядом улицу, он увидел удаляющуюся собаку. Он в исступлении бежал за псом, кричал, свистел, не обращая внимания на людей, которые останавливались, чтобы позабавиться дурачком, догоняющим уличного пса с куском ворованного мяса. На такое стоило посмотреть, ведь это случается не каждый день. Наконец француз, тяжело дыша, добежал до третьего квартала. Он потерял пса из виду и даже не мог угадать, где и в какую сторону тот повернул, на улицах в это время было очень оживленно. Он бросил кусок и вернулся в свое кафе.

— Извините, амиго, — говорил он гостю, который тем временем успокоился, получив новый кусок мяса от официантки. — Простите, сеньор, кусок был не особенно хороший, я хотел отдать его более нуждающемуся в нем, чем Вы. Забудьте этот случай. Закажите, что Вам хочется, за мой счет. Спасибо.

Гость довольно рассмеялся и был этим вполне удовлетворен. А Ле Бланк начал беспокойно шагать по залу: тут придвинул стул ближе к столу, там — отодвинул, глядя на стул так, будто тот нуждался в ремонте, подошел к столу, одной рукой подергал скатерть, другой погладил. Так он дошел до угла, в который забилась плачущая официантка.

— Все в порядке, Берта, Вы, конечно, остаетесь. Это было не только вашей ошибкой. А булочника я когда-нибудь в один прекрасный день убью. Хорошо, на всякий случай я найду другого булочника. Идите обратно к своим столам. Проклятье, я был взбешен, как дьявол после пытки, когда этот сукин сын из-за своего сломанного фарфорового зуба здесь распоясался, как последний пьяница.

— Спасибо, сеньор, — сказала Берта, шмыгнув носом и смахнув последние слезы. — Я Вам очень признательна за то, что Вы меня не выгоняете. Я обещаю Вам быстрее и лучше обслуживать гостей, чем раньше. Знаете ли, у меня на шее висят мать и двое детей без отца. Я одна о них забочусь. И нелегко, черт побери, найти место, где я имела бы столько же чаевых.

— О боже! Не говорите столько глупостей! Я же Вам сказал, что все в порядке. Что же Вам еще надо?

— Я больше ничего не хочу. Я так довольна и счастлива, оставаясь здесь, сеньор… — и повернулась к одному из гостей, нетерпеливо стучащему ножом по стакану, требуя внимания: — О, да, да, я же слышала, что Вам надо. Я же не глухая. Не выходите из себя. Обыкновенный миньон с шампиньонами? Хорошо, хорошо, сейчас получите. Я уже бегу.

Француз успокоился, погрузившись в мысли о завтрашнем дне. Он уверен: собака обязательно вернется! Вряд ли она откажется от своего обеда из-за маленького недоразумения. Такие пустяковые ссоры случаются каждый день. Каждая собака может получить незаслуженную трепку от хозяина, но тем не менее остается ему верна. Собаки держатся тех, кто их хорошо кормит. Странно, но тревога не уходила, несмотря на то что он убеждал себя в возвращении собаки. Весь остаток дня он не мог забыть ее, пытался успокоиться, но не мог. Он даже не знал, как зовут пса, где он проводит ночи, кто его хозяин и откуда он взялся. Не в состоянии избавиться от постоянных мыслей о собаке, он разозлился и прошептал про себя: «Пес же обыкновенный, грязный, уличный, жив тем, что найдет в помойках, в общем, без характера. Подай ему кость, и ты его уважаемый друг навсегда». И все же, чем больше он пытался забыть пса, чем больше уговаривал сам себя забыть его — этого немытого пса, недостойного заботы, тем меньше ему это удавалось.

На следующий день уже к трем часам Ле Бланк приготовил особо сочный, специально недожаренный кусок мяса. Он собирался встретить пса в момент его появления у двери и с помощью этого куска загладить неприятный случай и возобновить старую дружбу.

Настала половина четвертого, и как только раздался бой часов на ближайшем здании, собака сидела на привычном месте у двери. «Я же знал, что она придет, знал! — сам себе говорил француз с довольной улыбкой. — Он не был бы настоящим псом, не прибыв к бесплатному обеду». Однако Ле Бланк был немного разочарован поведением этой собаки, увы, ничем не отличавшейся от любой другой обыкновенной уличной шавки. Полюбив собаку, он был уверен в отличии ее от всех остальных. Она должна была иметь больше достоинства и гордости. Как бы то ни было, Ле Бланк был рад возвращению собаки. Он простил ей явное отсутствие достоинства и уговаривал себя, что нужно принимать собак такими, какие они есть. Человек не имеет такой власти, чтобы основательно переделать душу и характер собаки.

Итак, пес сидел и смотрел на Ле Бланка своими теплыми карими глазами. Француз широко улыбнулся ему, ожидая ответной смешной улыбки. Но пес держал пасть закрытой, он не шелохнулся, увидев француза с приготовленным куском. Ле Бланк махал им собаке, приглашая ее войти, чувствовать себя здесь как дома, и спокойно съесть свой кусок мяса. Пес опять остался сидеть у двери, в упор глядя на француза, как бы гипнотизируя его. Ле Бланк махал куском, причмокивая губами, возбуждая аппетит собаки. Пес заметил жесты француза, слегка завилял хвостом, но тут же перестал, осознав неправильность своего поведения. До француза наконец дошло, что собака не собирается входить в дом и, очевидно, имеет мало желания продолжать дружбу. Ле Бланк отнес кусок к двери и, как раньше, покрутил им перед носом собаки, ожидая, что она его схватит.

Пес поднял глаза, встретившись взглядом с французом. Он не сделал ни одного движения и решительно отказался взять кусок. Француз положил кусок перед собакой, сидящей неподвижно, как статуя, и ласково погладил ее. Пес ответил на проявление дружбы еле заметным движением хвоста, ни на секунду не переставая смотреть в глаза французу, затем наклонил голову, без особого интереса обнюхав мясо, опять посмотрел на человека, поднялся и покинул свое место у двери. Ле Бланк вышел за ним и увидел, что он бежит вдоль здания, не оборачиваясь. Вскоре он исчез в толпе.

На следующий день точно, как всегда, пес опять сидел у двери кафе, в упор смотрел в глаза своего потерянного друга. И опять Ле Бланк с сочным куском приблизился к собаке. Пес, как и накануне, только смотрел на него, не обращая внимания на кусок у его ног. Ни на секунду пес не сводил глаз с француза и только слегка и осторожно вилял хвостом, когда Ле Бланк его гладил и ласково дергал за уши. Прошла минута. Француз недоумевал, как поступить, чтобы помириться с собакой. Пес встал, лизнул несколько раз ласкавшую его руку Ле Бланка, еще раз внимательно посмотрел в глаза француза, издал короткий приглушенный лай, переходящий в тихий грустный вой, а потом, даже не понюхав мяса, повернулся, покидая место у двери, и ушел. Больше Ле Бланк его не видел. Пес больше никогда не возвращался к кафе, и никто по соседству его не встречал.